У меня давно стоит в очереди на прочтение книга Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга «Машина различий». Поэтому когда я прослушал пару подкастов с блога «Археология будущего», мне даже показалось, что эта книга у меня есть, но на полках я нашёл «Zeitgeist» Стерлинга и книгу Майкла Льюиса «Next. Будущее уже началось. Как интернет изменил бизнес и мир».
Я мало читал фантастику, немного Лема, Стругацких и всё. Мне подобное чтение казалось малополезным и на него жалко было тратить время. То, о чём пишет Стерлинг, не фантастика, а попытка «задать будущему два вопроса: Что это значит? И Как мы это воспримем?». Мне конечно же любопытно заглянуть в будущее глазами популярного фантаста, но гораздо важнее найти подсказки для ответа на вопросы, которые волнуют меня лично. Хочется понять, что вынуждает общество меняться? Как я могу использовать эти тенденции в личных целях? Как можно противостоять давлению власти и в свою очередь влиять на решения, принимаемые государственной машиной (сейчас читаю Джина Шарпа «От диктатуры к демократии»). Как быть экономически независимым и востребованным в эпоху информационной экономики? Как продавать информацию? Поэтому с особым интересом я читал главы «Судья», посвящённые прессе и политике, и «Панталоне» об информационной экономике. Найти окончательные ответы я не надеялся, но в своих поисках продвинулся.
87 Блобджекты изготавливают не для «потребителей». Их делают для думающих участников технократической схватки за богатство – для конечных пользователей. «Конечный пользователь» не считает себя «потребителем». Он не будет тянуться к проволочным яслям за жвачкой, чтобы получить очередную порцию кайфа. Он глубоко погружен в систему, эксплуатирует её и приспосабливается к ней. «Конечные пользователи» — это думающий, привередливый правящий класс постиндустриального общества.
Я порой задумываюсь над тем, что многие неудачи экономических реформ в нашей стране связаны с отсутствием мотивации у людей эффективно работать. Деньги, заработок, прибыль не могут быть целью деятельности отдельного человека, предприятия или фирмы. Про люмпенов писать не хочу, им не хватает видения, они обречены горбатиться за пропитание и оплату жилья, их откровенно жаль. Ещё отчётливее несуразность людей сумевших адаптироваться к рыночным реалиям. У многих другая проблема. Когда сбывается мечта люмпена и денег больше чем нужно для «поесть-попить-погулять», начинается бешеная деятельность цель которой оттянуть момент, когда надо будет отвечать на вопрос, «а ради чего всё это?». Покупаются новые магазины, предприятия, деньги делают новые деньги, параллельно люди идут во власть-депутатство, раздувая новую иллюзию, борьбы за всеобщее счастье.
«Конечные пользователи» уже появились в наших городах, не говоря уже о Перми и столицах. Плохо представляю, что человек заработавший деньги собственным творчеством, трудом, тратил бы их на приобретение предметов роскоши или дорогостоящих товаров, единственное отличие которых от подобных по функциональности, но многократно дешевле, лишь в раскрученности и бренде.
161 Моральная паника – весомый политический мотив информационной эпохи.
197 Большинство богатых людей – хитрые провинциалы, никогда не опускавшиеся до этого. По-настоящему богатые люди довольно сдержаны и вежливы, так как сдержанная вежливость – лучший способ избавиться от людей, которые хотят ваши деньги. Они не позволяют себе никаких безрассудств, как богачи, и не веселятся, как богачи.
203 Скрытый смысл знаменитого афоризма Стюарта «информация хочет быть свободной» заключается в той части, которую вырезали, когда начали популяризировать этот слоган. Полностью цитата звучит так: «Информация хочет быть свободной, информация к тому же хочет быть дорогой». И лишь удержав оба этих принципа в голове, вы станете истинным адептом информационной экономики. Сфокусировавшись исключительно на одной из частей, вы без толку потеряете уйму времени, пребывая в жалком состоянии от бессильного негодования».
210 Суть информационной экономики в том, кто что кому обещает.
